Статьи

La  propriété privée

Maison de l'Ange et du Diable

"Черный пенни"

               Первой почтовой маркой в мире стала марка Великобритании «Чёрный пенни», которая введена в обращение в мае 1840 года. Своим названием марка обязана номиналу — 1 пенни и чёрному цвету, в котором она выполнена.

               Изобретателем марок считается Роуленд Хилл (хотя по некоторым свидетельствам изобретателем марки все-таки был продавец книг Д. Чалмерс). После успешной реализации своей задумки Хилл получил от правительства Великобритании 20 тысяч фунтов стерлингов — сумму по тем временам весьма нешуточную.

               Еще в 1837 г. Хилл предложил ввести единый почтовый тариф, который оплачивался бы отправителем. Эта идея была озвучена в его брошюре «Реформа почты, её значение и целесообразность». Именно в этом произведении Хилл отметил, что оплата почтовых услуг может быть удостоверена маленьким кусочком бумаги с печатью на одной стороне и клеевым слоем — на другой, который будет клеиться на конверт.

               В течение трех лет шло обсуждение этого предложения в печати и парламенте Великобритании. В августе 1839 г. Парламент согласился с идеей Хилла и с ним был подписан контракт на два года для проведения почтовой реформы. Был объявлен конкурс на лучший эскиз марки. На конкурс было представлено почти 2700 проектов марки. Победителем конкурса стал эскиз Генри Коула с изображением профиля королевы Виктории.

               В результате этих событий 6 мая 1840 г. была выпущена первая почтовая марка, которую впоследствии и назвали «Чёрный пенни». Однако часть тиража была продана еще до этой даты — с 1 мая. Практически одновременно с этим была выпущена и вторая почтовая марка «Синий двухпенсовик». Об этом свидетельствует информация о наличии письма, датированного 2 мая, на котором наклеены марки номиналом 1 и 2 пенни.

              Черный пенни (как впрочем и Синий двухпенсовик) был напечатан способом металлографии. По верхнему краю шла надпись «Почтовый сбор» («Postage»), по нижнему — «Один пенни» и «Два пенни» соответственно. Особенностью этих марок является наличие в нижних углах букв, по которым можно определить положении марки на марочном листе (ряд и место в этом ряду).

               Полный лист «Черного пенни» состоял из 240 марок (20 рядов по 12 марок). Один такой почти полный лист из 216 марок был найден приклеенным на стене почтовой конторы. При отделении его от стены клеевой слой был поврежден. Сейчас этот уникальный лист хранится в британской королевской коллекции и в редких случаях экспонируется на крупнейших филателистических выставках.

               В обращение было введено почти 70 млн. марок и на сегодняшний день их сохранилось немало. Однако из-за исторической ценности «Черного пенни», он пользуется большим спросом среди филателистов. Гашеную марку можно приобрести в пределах 200 долларов, а чистую — за 1-2 тысячи долларов. Хотя экземпляр в хорошем состоянии может стоить и значительно дороже. Так, в марте 2009 г. на аукционе Сотбис чистый "Черный пенни" был продан за 2,6 тыс. фунтов стерлингов.

"Британская гвиана"

                 17 июня 2014 года произошло знаковое для филателии событие — торговался уникальный экземпляр Британской Гвианы, «Принцесса филателии». На аукционе «Sothebys» в Нью-Йорке ставки достигли 9.5 млн американских долларов. Это самая высокая цена, когда-либо уплаченная за почтовую марку. По словам аукционеров, марку купил коллекционер, не инвестор. Так что судя по всему, обратно на рынок она попадет не скоро.

                 До начала аукциона эксперты оценивали продажу «Британской Гвианы» за 10-20 миллионов долларов. Цена не дотянула до максимума, но и максимум, возможно, был установлен на волне предпродажной лихорадки, ведь не каждый год продаются объекты подобного класса.

                 Последний раз «Британскую Гвиану» продавали почти 35 лет назад. Вдумайтесь в эту цифру! Она была продана на известном аукционе Сигала в 1980 г. Купил марку скандальный коллекционер Джон Дюпон за 935 тысяч долларов. Последний раз марку видели в 1987 г., на филателистической выставке в Австралии. Сам Дюпон, жирно отметившись в филателистической истории, в 1997 г. сел в тюрьму за убийство, где и умер в 2010 г.

 Королевская филателистическая коллекция

                Вначале немного истории. Как известно, первая почтовая марка появилась в 1840 году в Англии. 1 мая 1840 года отпечатанный тираж был разре­шен к предварительной продаже в лондонских почтовых отделениях, а 6 мая поступило официальное уведомление о принятии к оплате марками всей почтовой корреспон­денции. Этим днем датируется самое раннее гашение пер­венца мировой филателии — «Черного пенни», и конверты с оттиском почтового штемпеля от 6 мая — заветная мечта любого коллекционера. Хотя, справедливости ради, нужно заметить, что известен единственный конверт с так назы­ваемым «филателистическим гашением» от 1 мая, когда марки еще официального хождения не имели, но уже поступили в продажу. Кто и зачем изготовил подобный сувенир — неизвестно. Тем не менее, в конце ушедшего века этот конверт был продан в Швейцарии на аукционе Д. Фельдмана почти за миллион долларов.

               Будь этот конверт официальным, он, несомненно, был бы передан королеве Виктории, которая, хотя марок никогда не собирала, зато с благодарностью приняла в дар 5 мая того же 1840 года, то есть непосредственно накану­не ввода в обращение почтовых марок со своим портре­том, две такие миниатюры от главы королевского казна­чейства Ф. Барринга. Кстати, именно он впоследствии передал эскизы самых первых марок герцогу Йоркскому, старший брат которого, герцог Уэльский, уже в двенадца­тилетнем возрасте увлекся марками.

               Как явствует из письма, хранящегося в королевском архиве, герцог Уэльский, законный наследник престола, ставший впоследствии королем Эдуардом VII, был увлечен коллекционированием настолько, что собственноручно отсылал свою корреспонденцию колониальным почтмей­стерам с просьбой прислать ему новых марок. Тогда же один из старейших не только в Англии, но и во всем мире торговых филателистических домов С. Гиббонса начал регулярно продавать почтовые марки королевскому двору. Так, известно, что именно по инициативе С. Гиббонса в 1891 году по случаю королевского визита на остров Три­нидад появилась памятная надпечатка, пробные оттиски которой сразу же попали в августейшее собрание. То же случилось и с пробами 16 канадских марок, которые были выставлены на первом официальном показе королевской коллекции в 1897 году в Лондоне.

                Но именно с именем наследника Эдуарда VII — прин­ца Йоркского Георга, получившего после вступления стар­шего брата на английский трон титул наследника престола принца Уэльского, будущего короля Георга V, связан «золотой период» формирования коллекции. Коронован­ный коллекционер был настолько увлечен филателией, что как-то тайком покинул Букингемский дворец, перепугав придворных, чтобы на континенте инкогнито приобрести одну-единственную марку из трех отсутствовавших в коро­левском собрании выпусков британских колоний...

                 Было это так. В один из дней 1903 года по Букингемскому дворцу поползли слухи, что принц Уэльский пропал. Наследника престола нигде не могли найти — ни в его лич­ных апартаментах, ни в каком другом уголке дворца и при­легающего к нему парка. Волнения улеглись лишь на вто­рые сутки, когда принц Георг также неожиданно и со счастливой улыбкой вновь появился во дворце. Вскоре дво­рец наполнился слухами, что Его Высочество, тайно поки­нув Лондон и перебравшись на континент, на очередном аукционе инкогнито приобрел за баснословную по тем временам сумму (1450 фунтов, что сегодня соответствова­ло бы примерно полумиллиону по паритетному курсу) одну-единственную марку. Но какую! Знаменитый «Голу­бой Маврикий», да еще в отличном состоянии.

                 На недоуменные упреки ближайшего окружения будущий король ответил, что участвуй он лично или через доверенных лиц в том аукционе, такая выгодная покупка вряд ли бы удалась. Ведь если бы продавцы узнали, кто собирается приобрести уникальную марку, о которой наслышаны не только филателисты, но и обыватели, дале­кие от коллекционирования (для справки: «Маврикиев», одна из которых голубого, а вторая — красно-оранжевого цвета, известно в мире всего-навсего 22 экземпляра с под­робнейшей биографией каждого из них), то цена мгновен­но подскочила бы до неприличия, что лишило бы августей­шего собирателя возможности так удачно пополнить свою коллекцию.

                 Время показало, что принц был прав. Когда в 1917 году скончался знаменитый филателист «всех времен и наро­дов» Ф. Феррари, то на последовавших за его смертью аук­ционных торгах уникальная, известная в одном- единственном экземпляре марка Британской Гвианы так и не была куплена для королевской коллекции, а за еще более баснословную сумму почти в 6000 фунтов перекоче­вала в собрание одного миллионера. Кстати, даже с учетом инфляционных процессов и паритетных пересчетов, покупка будущего Георга V сегодня могла бы быть перепродана как минимум в два раза дороже, то есть более чем за миллион фунтов, о чем наглядно говорят графики роста цен на филателистиче­ские материалы за последние полтора века, построенные экспертами фирмы С. Гиббонса. Но вернемся к рассказу о королевской коллекции.

                 Не только Георг V, но также и его заморский кузен Николай II не был чужд филателии. Однако в двух семьях отношение к маркам было несколько различным. Так, если предшественник короля Георга на троне самозабвенно отдавался коллекционированию и даже неоднократно публиковался в знаменитой «колонке Ф. Мелвиля», соперничая в популярности с самим Э. Пэмбертоном — «отцом филателистической журналистики» XIX века, то отец рус­ского императора Александр III собирал, точнее, «подби­рал», отечественные марки, аккуратно складывая стопочки гашеных экземпляров, снимаемых с писем, в спичечные коробки.Под влиянием сына придворного ювелира К. Фаберже Агафона, серьезно увлекавшегося филателией, начал «под­бирать» марки и Николай II. Именно благодаря этому обстоятельству знаменитая подборка проб и эскизов юби­лейной «Романовской серии», хранившаяся до событий 1917 года в Зимнем дворце, так и не попала в Букингемский дворец, несмотря на настойчивые просьбы двоюрод­ного брата-филателиста. Кстати, впоследствии все четыре альбома были вывезены из Советской России и вернулись на родину из Швейцарии лишь в конце XX века. 

                Филателисты рубежа XIX—XX веков стремились если не «собрать все», то по крайней мере включить в свои кол­лекции побольше редкостей, и в первую очередь первые марки разных стран мира. Не был исключением из этого традиционного для своего времени подхода и Георг V, стремившийся не только максимально полно собрать все, имевшее отношение к Британии и Британской империи, но и поместить в королевские альбомы самые известные марки мира. Вот что по этому поводу говорит нынешний главный хранитель королевской коллекции Т. Александер: "Первоначально, несмотря на интерес к «Черному пенни», далеко не все стремились использовать для пересылки своей корреспонденции почтовые марки, которые на протяжении трех лет продавались только в Великобри­тании. Однако постепенно опыту Соединенного Королев­ства стали следовать и другие страны. Через пятнадцать лет их список дошел да тридцати. Естественно, что рост коли­чества эмитентов влек за собой и повышение интереса к их коллекционированию. И примерно лет через пять- шесть королевская семья также оказалась вовлеченной в филателию. При этом ее юные члены стремились заполу­чить не только марки своей страны и ее колоний, но и многочисленные европейские и заокеанские, включая и Соединенные Штаты, выпуски. А они в 1867 году уже выпускались 104 странами! Это при том, что к десятой годовщине «Черного пенни» собственные марки увидели свет только в девятнадцати государствах и территориях, зависимых от Соединенного Королевства".

               Марки именно этого первого десятилетия, наряду с уникальными материалами, относящимися к истории выпуска «Черного пенни» и «Синего двупенсовика», составляют основную ценность королевской коллекции, объем которой в количественном отношении содержит несколько миллионов единиц хранения.Это, конечно же, первые марки швейцарских канто­нов — Базеля, Женевы и Цюриха, появившиеся в 1843— 1845 годах, далее это первые североамериканские марки 1847 года с портретами Джорджа Вашингтона и Бенджа­мена Франклина. Особо следует выделить несколько пер­вых колониальных выпусков, относящихся ныне к миро­вым раритетам, и в первую очередь почтмейстерские мар­ки Бермудских островов и марки Британской Гвианы 1850 года выпуска, прозванные среди филателистов «хлопковы­ми кипами» из-за того, что обнаруживались они на посла­ниях, связанных с торговлей хлопком, поставлявшимся из этой южноамериканской колонии в метрополию. 
                Что касается бермудских почтовых марок, то их исто­рия особо интересна и заслуживает того, чтобы остано­виться на ней более подробно. В 1848 году почтмейстер главного города этой карибской колонии Великобритании У. Перро с нетерпением ожидал из-за океана прибытия парусника с заказанными марками для Бермуд. Однако корабль запаздывал, а местной колониальной элите не тер­пелось, как и в метрополии, наклеивать на свою коррес­понденцию модные почтовые марки. И тогда почтмейстер решился использовать имевшийся в его распоряжении штемпель для изготовления некоего подобия временной марки. Удалив часть надписей, У. Перро собственноручно стал штемпелевать конверты, оставляя в образовавшемся на оттиске пробеле свою роспись, которая удостоверяла и подлинность отправления, и его оплату как самая настоя­щая марка. Благодаря этому решению имя У. Перро навеч­но осталось в истории филателии, а дошедшие до наших дней отправления стали классикой мировой филателии. Королю Георгу V пришлось долго искать заветные «кон­верты Перро», прежде чем одна из одиннадцати дошед­ших до наших дней редкостей украсила королевскую кол­лекцию. 

 La  propriété privée

Théâtre de l'Ange et du Diable